г. Санкт-Петербург, г. Пушкин,
ул. Пушкинская, д. 14
Конспект лекции, прочитанной 5 сентября 2021 г.
Экзистенциальная психология — учение об уникальности жизни человека — восходит к философии экзистенциализма. Именно экзистенциализм, а не гедонизм, прагматизм или утилитаризм, в русле философии блаженного Августина Аврелия, Артура Шопенгауэра, Сёрена Кьеркегора, Мартина Хайдеггера стал основополагающим для исследования феномена переживания человеком собственной жизни.
Впервые из дошедших до нас источников модель экзистенциального самоанализа применил блаженный Августин Аврелий, основавший средневековый жанр soliloquia, «одиноких бесед с самим собой». Экзистенциальный парадокс заключается, по мысли Августина, в том, что Бог «внешним» человеком непостигаем, а может быть постигнут внутренним чувством. Кроме того, Августин считает, что зло — это не отдельная субстанция, в человеке не живут две души двух природ — добрая и злая, и понимает зло как невосполненность добром. Экзистенциальная проблематика смерти, в понимании Августина, соответствует воззрениям раннего христианства: человек может свободно выбрать «созидание в себе храма» и стать праведником, получив вечную жизнь или, напротив, он будет «рыть в себе могилу», падать духом и жить в грехе, что приведёт человека к внутренней, настоящей «вечной смерти».
Артура Шопенгауэра, не включаемого, как правило, в ряд предтеч экзистенциальных философов, считают экзистенциальным пессимистом. Согласно ему, индивид как конечное создание чувствует себя ничтожным в бесконечности пространства и времени. В своём основном труде Шопенгауэр предлагает увидеть мир с двух сторон: мир как волю и мир как представление. Мир, согласно Шопенгауэру, есть отражение реальности в нашем сознании посредством органов чувств (представление), но также является подлинной реальностью — совокупностью слепых, иррациональных импульсов (воля). Ближайшие синонимы термина «воля» — вожделение, стремление, усилие, призыв. Воля коррелирует с понятием страстей в христианстве, её нельзя отрицать, но можно ослабить. Это есть путь к аскетизму и состраданию, отречение от собственного эгоизма. В противовес индивидуальной воле, Шопенгауэр вводит понятие «Космической воли», которая конфликтует с эгоизмом. «Ты, конечно, не понимаешь, но когда ты заставляешь страдать других людей, эти люди и ты — одно и то же, ты страдаешь в эту же самую секунду сам». Таким образом, эгоизм имеет смысл только при условии, что есть какое-то абсолютное неразложимое «Я». Но злая шутка в том, что «Я» иллюзорно, и это главный урок любому эгоизму: человек умирает, а Космическая воля остаётся.
Основоположником экзистенциализма и философом, который впервые ввёл термин «экзистенциализм», является Сёрен Кьеркегор. В своих трудах он приходит к выводу о том, что существуют вещи, которые нельзя преодолеть разумом. Кьеркегор понимает абсолютную свободу личности как свободу выбора. Сделав выбор, «душа остаётся наедине с собой, уединяется от всего мира и созерцает в отверзых небесах самое Вечную Силу». На пути к Богу человек проходит три стадии существования: эстетическую, когда человек живёт лишь переживаниями минуты, этическую, когда он живёт заботой о будущем, религиозную, когда живёт ощущением вечности. Таким образом, считает Кьеркегор, человек наделён сущностью, которую он должен в себе привести в действие. И это может быть сделано им только через приход к Богу.
Настоящим певцом свободы в категории экзистенциализма является продолжатель учения Кьеркегора, философ с мировым именем Мартин Хайдеггер. Он определил понятие «Dasein», «вот-бытие» — феноменологическое определение того, что мы называем «человеческой реальностью», «человеком». Это определение является логическим следствием первичности бытия по сравнению с сущим: дерево «есть», животное «есть», небо «есть», но только человек «есть» в специфическом аспекте — как единственное сущее, которое может задавать себе вопрос об этом «есть» — о смысле бытия. Человек реализует свой проект, направленный вовне, осуществляемый в других как открытие для них возможностей свободы — бесконечный, преодолевающий смерть на этой земле. Жить для других, для осуществления свободы других — это, по Мартину Хайдеггеру, есть подлинная экзистенция. Живя для других, человек приближает себя к Богу и Бог приближается к человеку.
Итак, мы определили, в той или иной мере, видение смысла жизни в трудах мировых философов. Попробуем определить несколько критериев подлинного смысла жизни, которые раскроем ниже. Можно было бы определить их даже словом «онтологическая психология» или «онтопсихология», если бы не предосудительное отношение к данному термину в России. Итак:
Этот смысл — не совокупность человеческих смыслов в определённые периоды (например, «родить детей», «воспитать внуков», «подняться на вершину карьерной лестницы»). Это смысл, решающий одну из глобальных проблем человека и человечества — проблему смерти. Разрешение проблемы смерти решает и другие проблемы — собственно осмысления жизни, отношения к отдельному человеку или обществу, своей семье и потомству. Но только после определения основного, истинного жизненного смысла, а не перед.
Если искать подтверждение единичности в христианском понимании смысла, поданного в виде притчи, то разумеется, это притча о талантах (Мф. 25:14-30). Как мы помним, один человек, отправляясь в чужую страну, поручил своё имущество рабам. Одному он дал пять талантов, второму — два, а третьему — один, то есть каждому «по его силе». Тот, кто получил пять талантов, начал торговать и вскоре удвоил порученное ему имущество. Так же поступил тот раб, которому было дано два таланта. Третий же закопал свой талант в землю. В данном случае человеческие таланты — это качественный, а не количественный показатель ибо, если предположить, что умножаются таланты в разных областях деятельности, это выглядело бы бессмысленным. В ином случае, получается, что талант один, но разного размера.
Может ли человек ошибиться в выборе смысла? «Противься злу, иначе ты будешь нести свою долю ответственности, если оно победит», — писал Макс Вебер. «В зависимости от конечной установки индивида одна, из этих этических позиций исходит от дьявола, другая – от Бога, и индивид должен решить, кто для него Бог и кто дьявол». Без всякого сомнения, здесь видна не только ошибка выбора между «хорошим» и «плохим», «нужным» или «бесцельным», «общественно полезным» и «эгоистичным», но ошибка тем страшнее, что зависит от твоего определения этических позиций и, в конечном итоге, от точки твоего миросозерцания.
Иными словами, это не кратковременный смысл в определённой ситуации. Например, президент и глава научно-исследовательского департамента Института Виктора Франкла Александр Баттиани презентует рассказ о женщине, ставшей свидетельницей гибели своей дочери. «Она не могла вернуть ребёнка назад и не могла утешиться. Логотерапевт сказал ей, что рад, что ребенка, сбитого машиной, подняла именно она, так что последним, что видел ребенок, было мамино лицо. Этому действию специалист придал особый смысл, за который женщина смогла «зацепиться», чтобы продолжать жить» (ВЕИП, Понятие судьбы и свободы в логотерапии). В данном случае специалист действительно придал смысл и, конечно, существенно улучшил положение человека. Но был ли он единственным и верным? Единственным — исходя из нашего утверждения номер один, верным — остался бы смысл таким же, если бы женщина оказалась в другой трагической ситуации, в другом месте и другое время?
Смысл каждого человека индивидуален, как и его путь. Никто не может написать умную книгу-бестселлер о достижении смысла жизни или описать этот путь словами. Множество философских течений и верований показывают, как сложна проблема смысла. Таким образом, смысл может быть найден, но не определён в результате своей деятельности, своего жизненного опыта, своих способностей. «Не определён» — потому, что смысл детерминирован.
Может ли меняться смысл на протяжении всего жизненного пути человека. — Может, — скажем мы, если предполагаем, что смысл заключается в продолжении рода или реализации собственных потребностей. — Нет, скажем мы, если придадим смыслу значение, определяющее всё существование человека, не только нахождения в этом мире, но и после его смерти.
Смысл жизни всегда направлен вовне. Он не может быть направлен на самого человека. Эгоист, который реализует исключительно свои потребности, ничего не может передать обществу. А что значит — обществу? Передать что-то своей семье, друзьям, знакомым, коллегам, ученикам. Что именно передать? Передать свой опыт смысла невозможно, но можно передать отношение помочь постичь собственную свободу, найти собственный путь. Безусловно, это возможно, если рассматривать людей вокруг себя как субъекты, а не как объекты.
С другой стороны, мы можем наблюдать встречную интенцию со стороны смысла, будем даже более определённы — со стороны Бога. Живя для других, человек приближает себя к Богу и Бог приближается к человеку. Критерием истинности смысла может быть успех в его достижении, быстрота, лёгкость, «случайная удача». При этом смысл жизни интенционален, направлен вовне — на помощь окружающим тебя людям, он альтруистичен, а не эгоистичен, смирен, а не горделив.
Смысл жизни нельзя объяснить или показать — он может быть только пережит самостоятельно субъектом. Выше уже упоминается множественность воззрений и отсутствие точного рецепта жизненного смысла. Нельзя дать готовый рецепт, нельзя указать последовательность действий или реперные точки. Но можно пройти вместе с другим часть пути, пусть даже небольшую, помогая ему. Поэтому одно из осмысленных свойств человеческой жизни — подлинная экзистенция, реализация свободы других.